НОРКИН Григорий Иванович (1914–1980)
Имя бурового мастера Григория Ивановича Норкина стоит в одном ряду с другими известными первооткрывателями сибирской нефти. Он участвовал в открытии многих месторождений, в том числе и Самотлорского.
Родина Григория Ивановича — север Томской области. Норкин рано лишился отца. Кроме десятилетнего Григория, старшего, у матери осталось еще двое детей. С тринадцати лет мальчик увлекся охотой: ловил зайцев, водяных крыс, бурундуков, а в пятнадцать стал уже умелым охотником, промышляя белку, горностая. Охота стала для него любимым профессиональным занятием.
Вступив в колхоз, возглавил бригаду охотников. Перед войной Норкин председательствовал в местном колхозе. С июля 1941 года и до последнего дня войны был в действующей армии и закончил ее в столице Чехословакии, в Праге. Дважды был ранен. Награжден многими боевыми орденами и медалями, получил две благодарности Верховного Главнокомандующего.
Еще на фронте у него появилась мечта о разведке недр, особенно она окрепла после душевных бесед с сослуживцами-буровиками из Саратовской области, которые рассказывали о своей романтичной профессии. От них Норкин узнал, что в Саратовской конторе разведочного бурения на буровых установлены танковые дизели.
«Я танкист, решил идти на буровую дизелистом, а затем по возможности — стать механиком. Попал в бригаду опытного мастера Николай Алексеевича Волькова, — вспоминает Г.И. Норкин. — Он хорошо знал свое дело и умел передать опыт другим, обладал большими способностями расположить к себе человека. Мастер с первых же дней заставил меня овладевать специальностью буровика, обеспечил учебниками по бурению и постоянно контролировал, как я занимаюсь, и как мне все это дается. Я так увлекся, что все свое сводное время просиживал за учебниками и справочниками. А практику я получал на буровой каждый день.
Учеба шла успешно, и мой учитель был доволен. У меня желание быть механиком. Я основательно решил быть буровым мастером. При создании скоростной бригады в объединении «Саратов-нефть» меня направили туда бурильщиком. Вот так я стал буровиком, что мне до этого никогда не снилось и не могло сниться, так как я никогда не видел и не имел понятия, что такое бурение».
Когда по всей стране пронеслась весть, что в Сибири ведется большая разведка на нефть и газ, Норкин отправился в Нижневартовск одним из первых. Его назначили мастером буровой Р-1 на Мегионской площади на берегу Баграса. Вот так рассказывал о Норкине начальник экспедиции В.А. Абазаров: «Могучее телосложение, высокий рост, открытое лицо со следами прожитых лет и трудной судьбы в сочетании с мягким характером не могли не вызывать искренней симпатии и доверия. Но я видел Норкина и другим. Когда в процессе бурения возникали сложности или допускались аварии, он был жестким, не терпящим возражений, а в особо тяжелых случаях и жестоким. Его преданность делу не могла подменяться никакими отношениями. Иногда во время тяжелых аварий, стоя за тормозом, рисковал собственной жизнью. Его команда и действия были четкими, взвешенными, быстрыми и единственно верными в данной ситуации. Никакого панибратства Норкин не терпел, никому серьезных ошибок или разгильдяйства не прощал. Те, кто много лет работал с ним, искренне преклонялись перед ним, любили его как доброго и родного отца, Норкин проявлял постоянную заботу о людях своей бригады и их семьях. Не было случая, чтобы в бригаде не осталось продуктов питания. А если у кого-либо из членов бригады возникали проблемы с жильем, местом в детском саду или с приобретением путевки, Григорий Иванович всегда их решал».
За 24 года работы буровым мастером в Ханты-Мансийском автономном округе Г.И.Норкину выпала большая честь и счастье быть первооткрывателем двенадцати нефтяных и газовых месторождений, в том числе Аганское, Варьеганского, Нижневартовского, Ермаковского, Белозерского, Северопокурского и других. Но настоящую славу и признание Григорию Ивановичу принес Самотлор.
«Впервые о Самотлорской геофизической структуре речь зашла у меня в кабинете весной 1963 года, — вспоминает Владимир Алексеевич Абазаров. — Осенью экспедиция получила готовую структурную карту Самотлорской площади. В ноябре была выбрана точка вблизи озера. Предстояло первое наступление геологов на Самотлор».
29 декабря 1963 года бригада Норкина забурила скважину всего в двух километрах от поселка Баграс. Условия были тяжелые, на буровой — один вагончик. В нем железная печка да самодельный стол с рацией. Ни кровати, ни лавки какой-нибудь. Обедали буровики из своих термосков, сменившись, уходили в поселок на отдых. А Норкин, естественно, забывал, что есть у него в двух километрах дом, тепло, уют. Спал прямо на буровой, урывками.
«Норкин — он без буровой жить не может, — говорил В. И. Хлюпин, директор Мегионской конторы бурения. — Когда на Баграсе бурил, оступился, ногу сломал. В больнице гипс наложили. Так он с гипсовой повязкой на буровую сорвался.
...Вот эта бригада и приступила в начале апреля 1965 года к проходке скважины Р-1 на Самотлоре. Когда проходка составила 2000 метров, Григорий Иванович стал проявлять беспокойство, в ежедневных переговорах с Абазаровым сообщал: «Скважина какая-то все время живая». Интуиция, основанная на огромном опыте, подсказывала ему, что там, в далеких глубинах, таятся готовые в любую секунду при малейшей оплошности вырваться, все круша на своем пути, могучие силы нефтяного фонтана. Постоянные настороженность, бдительность, сверх строжайшая дисциплина позволили бригаде успешно завершить проходку скважины. Она в конце мая и возвестила об открытии крупнейшего в мире нефтяного месторождения.
...За пять лет после завершения скважины-первооткрывательницы бригада Норкина пробурила на Самотлоре еще десять поисковых, и все они дали фонтаны промышленной нефти. «Мы побывали на всех окраинах Самотдорского месторождения, — писал в своих воспоминаниях Норкин. — бурили на юге и на севере, на востоке и на западе, зимой и летом. Всегда Самотлор встречал нас приветливо, и, уезжая с пробуренной скважины, мы прощались с ним только до следующей встречи. А они у нас были частыми.
За открытие Самотлорского нефтяного месторождения заслуженный мастер Г. И. Норкин награжден значком «Первооткрыватель месторождения», орденами Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции, занесен в Книгу Трудовой Славы Ханты-Мансийского автономного округа и Главтюменьгеологии.
24 года отдал заслуженный мастер Тюменскому Северу. В своих воспоминаниях Г.И. Норкин написал: «Я никогда не жалею о том, что стал буровиком, что одному из первых пришлось прокладывать дорогу к нефти Севера. Прожитое я измерял не годами, а тем, как я жил, что сделал полезного для людей, для Родины. В этом я видел смысл и цель жизни своей, а поэтому старался быть там, где нужно и трудно, но зато интересно.
Много лет спустя, когда я уже был на пенсии и жил в Тюмени, приехал как-то в Мегион. Владимир Алексеевич Абазаров предложил мне съездить на Самотлор. На «Волге» проехали по самотлорской кольцевой дороге. Мы были на буровой Р-1, которая дала первый фонтан нефти. Я вспомнил 1965 год: как было трудно добираться до Самотлора, когда мы его осваивали, и как стало сейчас. Мне не верилось, что я нахожусь на Самотлоре, на Р-1 и приехал на легковой машине по отличной бетонной дороге. Тогда для нас это было легендой, которая превратилась в быль, в настоящую правду».
Григорий Иванович ушел из жизни в январе 1980 года в Тюмени. Его имя занесено в Книгу Трудовой Славы Ханты-Мансийского автономного округа и Главтюменьгеологии.
В 2000 году имя Григория Ивановича Норкина присвоено школе № 1 города Мегиона, а сегодня в городе есть и улица Норкина.
По материалам сайтов megion24.ru и