Тайные стражи страны

Одно из таких мероприятий — цикл лекций для сотрудников «Тайное стало явным: работа саратовской контрразведки в годы Великой Отечественной войны», которые читает кандидат исторических наук, историк спецслужб Татьяна Бреус. В первый месяц Года памяти и славы все желающие смогли узнать о саратовских разведчиках, приближавших Победу на Родине и в тылу врага.

Татьяна Бреус читает лекцию

Увеличенная фотография

Сбор информации

В годы Великой Отечественной войны работа структур НКВД-НКГБ СССР не ограничивалась пресечением разведывательно-подрывной деятельности фашистских спецслужб. Кроме этого, осуществлялось информационное обеспечение городских комитетов обороны, местных органов власти и управления об угрозах безопасности.

Направлявшиеся саратовским управлением НКВД-НКГБ в органы власти письменные спецсообщения в большинстве своем с высокой степенью достоверности отражали состояние в различных отраслях промышленности, сельском хозяйстве, социальной сфере. Однако в ряде случаев на информационные документы органов госбезопасности не было должного реагирования властных структур, что нередко приводило к весьма тяжелым последствиям.

Так, в 1942–1943 годах сотрудники УНКВД Саратова внимательно отслеживали ситуацию в связи с налетами вражеской авиации на объекты промышленности и транспорта. Контрразведчики информировали органы власти об итогах налетов противника, принципиально и остро ставили вопросы о необходимости укрепления системы местной противовоздушной обороны (МПВО). Однако органы власти не предприняли своевременных мер по защите населения от налетов вражеской авиации, которые особенно сильными были летом 1943 года. Это привело к значительным человеческим жертвам, ущербу в промышленности и коммунальной сфере.

Например, 17 апреля 1943 года Управление НКВД направило в Саратовский обком ВКП(б) очередную докладную записку о недочетах в системе МПВО Саратова. В ней сообщалось, что городским штабом МПВО не выполнялись намеченные мероприятия по светомаскировке, аварийно-восстановительным работам и оборудованию убежищ. Особо неблагополучной указывалась обстановка в Сталинском (Заводском) районе, где были сосредоточены оборонные предприятия.

С 12 по 22 июня вражеские самолеты каждую ночь бомбили нефтезавод им. Кирова и Увекскую нефтебазу. Были сброшены сотни фугасных и зажигательных бомб. Погибли десятки бойцов военизированной охраны и жителей поселка, множество были ранены. Уничтожено несколько тысяч тонн горючего.

В ночь с 23 на 24 июня вражеская авиация бомбила уже Саратовский авиационный завод. Средства МПВО оказались неспособными отразить налет авиации противника, самолеты которого безнаказанно с малой высоты бомбили завод и практически вывели его из строя.

Цех Саратовского авиазавода после налета вражеской авиации

Среди информационных документов в органы власти нередко можно встретить и такие, в которых сообщалось о беспечности, невнимательном отношении к своим служебным обязанностям некоторых должностных лиц в селах районов области.

Из информации УНКГБ в Саратовский обком ВКП(б) от 7 августа 1943 года: «10 мая сельским Советом села Ивановка Турковского района в райвоенкомат был прислан на военную комиссию глухонемой, проживавший в селе с марта 1943 года и не имевший никаких документов. Призывная комиссия признала его негодным к воинской службе и, несмотря на то, что он не имел документов, удостоверяющих личность, ему было выдано свидетельство об освобождении от воинской обязанности на имя Шапкина. В июле 1943 года Шапкин, продолжая проживать в этом селе, вдруг стал разговаривать с населением. Сельский Совет вновь направляет его в райвоенкомат. При вторичном осмотре Шапкина комиссия признала его годным к воинской службе, ему выдали военный билет на имя Шапкина И.Ф., не отбирая свидетельства об освобождении от воинской службы. Шапкин был задержан районным отделом управления НКГБ. Было установлено, что он — бывший солдат немецкой армии, в январе 1943 года пленен частями Красной Армии. Сумел бежать и проживал в Ивановке, выдавая себя за глухонемого».

Военные игры

На органы НКВД в военный период была возложена еще одна важная задача. С учетом подготовки зимней наступательной кампании 1942–1943 годов Ставкой Верховного Главнокомандования (ВГК) разрабатывался комплекс мер по обеспечению скрытности подготовки операции и стратегической внезапности удара на сталинградско-ростовском направлении. Перед контрразведкой стояла задача — сохранить в тайне от противника замыслы готовящихся операций, обеспечить надежное прикрытие развертывания в тыловых районах Сталинградского и Донского фронтов стратегических резервов и осуществить комплекс дезинформационных мероприятий. Для дезинформации немецкого командования при подготовке Сталинградской операции подразделениями НКВД проводились радиоигры с противником, в которых использовались явившиеся с повинной или захваченные в плен и перевербованные радисты фашистских диверсионно-разведывательных групп.

Рация, изъятая контрразведчиками у фашистских диверсантов в 1942 г. на территории Саратовской области

Увеличенная фотография

В ходе радиоигр советская разведка и контрразведка продвигали противнику дезинформацию военного и политического характера, выясняли планы и практические действия вражеской разведки, замыслы немецкого командования. Радиостанции, с помощью которых проводились операции, находились в Архангельске, Вологде, Ленинграде, Калинине, Ярославле, Горьком, Казани, Куйбышеве, Ульяновске, Саратове, Сталинграде, Иванове, Туле, Рязани, Тамбове, Воронеже и продвигались на Запад с наступлением наших войск. В отдельные периоды сотрудники госбезопасности вели с противником до 70 радиоигр одновременно. Радиоигры позволили вызвать по подставным явочным адресам и арестовать несколько сотен агентов-выпускников нацистских диверсионных школ и кадровых сотрудников германской разведки. Поистине, это были сражения не только оружия, но и интеллекта.

Один из примеров: в сентябре 1942 года добровольно сдался переброшенный на территорию Саратовской области в составе разведывательной группы Абвера радист «Снегов». Остальные участники группы были обезврежены. Саратовские контрразведчики с помощью «Снегова» некоторое время изображали якобы активную деятельность разведывательной группы. По согласованию с военным командованием они более 3-х месяцев передавали противнику дезинформационные материалы. В результате, уже спустя месяц после начала радиоигры, из немецкого разведцентра поступила радиограмма: «Благодарим за отличную работу. Высылаем связника с новым заданием, экипировкой и питанием для радиостанции». Связник был задержан саратовскими контрразведчиками сразу после приземления.

Кузница кадров

Органы госбезопасности вели подготовку разведчиков, радистов, специалистов по минно-взрывному делу для последующей переброски в тыл врага; создавали на местах школы по подготовке партизан, радистов, разведчиков, комплектовали их личным составом, участвовали в учебной работе.

С 1939 года в течение двадцати шести лет служил в органах госбезопасности в Саратовской области Николай Иванович Караваев. Его юность проходила в Ленинграде: после ФЗУ (фабрично-заводское ученичество) работал на заводе слесарем-сборщиком, занимался на вечернем рабфаке, в 1937 году поступил в медицинский институт. В марте 1939 года после окончания Ленинградской одногодичной межкраевой школы НКВД СССР (ныне — институт ФСБ России в г. Санкт-Петербурге), направлен в УГБ-НКВД АССР немцев Поволжья оперуполномоченным Марксштадского кантонного отдела.

В 1941 году Николай Иванович получил особо важное задание по линии разведки — проводить подбор кандидатов из немецкой молодежи для подготовки к разведывательно-диверсионной работе в тылу врага. За четыре месяца удалось отобрать несколько десятков человек и поочередно отправить их четырьмя группами в учебный центр в Московской области. Большинство из них были зачислены на спецкурсы.

Последним в августе 1941 года Караваев отправлял в центр одного из лучших своих кандидатов — «Райса», девятнадцатилетнего комсомольца, ученика слесаря завода «Коммунист» (ныне — «Волгодизельаппарат»). Отличался он наблюдательностью, смелостью, физической выносливостью, был честен, с высокоразвитым чувством товарищества. Расставались они во второй месяц войны и, как окажется потом, почти на шестьдесят лет.

Контрразведчик Н.И. Караваев и его ученик «Райс» (в головном уборе), 1941 г.

Увеличенная фотография

С ноября 1941 года Караваев покинул Маркс и в дальнейшем проходил службу оперуполномоченным Балаковского горотдела, начальником Духовницкого райотдела и начальником Ворошиловского (ныне — Саратовский район) райотдела Саратовской области. В послевоенный период — на ответственных должностях в Управлении, в Саратове.

Однажды в 1998 г. в квартире Караваева раздался звонок. Он открыл дверь. Перед ним стоял немолодой мужчина с бородкой. «Вам кого?» — спросил Караваев и услышал в ответ, словно пароль, немецкую речь: «Товарищ Караваев Николай Иванович, докладываю: ответственные задания советского командования в тылу врага выполнил. Всегда помнил Ваши наставления». Караваев не удержался, прервал его: «Боже, это же мой дорогой „Райс“, Ванюша из 1941 года. Сколько лет, жив дружище!». Наставник с учеником обнялись. «Райс» рассказал, как после спецподготовки забрасывался он через линию фронта для выполнения разведывательных и диверсионных заданий в тыл к фашистам под Москвой, на территорию Белоруссии. После войны стал жить в Красноярске, семейно устроен и обеспечен. Возвращаться в Саратовскую область не собирался, а приезжал, чтобы побывать последний раз на своей малой родине в Марксе и с надеждой повидаться с Николаем Ивановичем, поблагодарить его за человечность и доверие.

* * * 

С 1942 по 1944 годы в Саратове работала спецшкола радистов-разведчиков Украинского штаба партизанского движения. Она располагалась в здании на углу улиц Университетской и Кутякова (школа № 99). Среди выпускников спецшколы — жители области. После завершения учебы они забрасывались в партизанские отряды на оккупированные врагом территории Белоруссии, Украины, Румынии, Польши, Чехословакии, Моравии.

С октября 1942 по апрель 1943 годов в школе обучался радиосвязи и шифровальному делу семнадцатилетний Николай Петрович Ломов. Полгода интенсивной подготовки по 12 часов в сутки: 6 часов — прием «на слух», 4 — работа «на клю­че», радиотехника и другие предметы. Затем — Москва, и вот, наконец, заброска в тыл противника в Белоруссию, затем в Польшу в качестве шифровальщика-радиста создаваемых польских партизанских соединений. Пригодилось знание польско­го языка.

Партизанский радист Н. Ломов, 1944 г.

Увеличенная фотография

Войну Ломов закончил инструктором-шифровальщиком Времен­ного польского правительства. Вернувшись домой, окончил с от­личием педучилище и партшколу и — новый поворот в судьбе: после учебы в спецшколе госбезопасности в 1964 году Ломов получил назначение на должность помощника начальника Управ­ления КГБ в Саратове, затем он возглавлял органы госбезопасности в Оренбурге и в Киргизии.

Осенью 1983 года польская делегация вручила ему высшие награды за освобождение Польши от фашистских захватчиков: Орден Заслуги и Партизанский Крест. Генерал-лейтенант Ломов любил жизнь, торопился жить насыщенно и ярко. Судьба отпустила ему 67 лет.

* * * 

Выпускницей разведшколы стала В.И. Михайлина. Девятнадцатилетняя учительница начальных классов из села Татищево предприняла несколько попыток, чтобы быть зачисленной в эту разведшколу. Упорством добилась своего. С отличием окончив курсы радистов, в мае 1944 года была направлена в Киев, где получила первое боевое задание, в составе разведгруппы переправилась за линию фронта в Польшу. Вместе с бойцами партизанского отряда Шангина она участвовала в боевых действиях и в августе 1944 года вышла на соединение с частями Красной Армии. После чего — вновь задание, дальнейшие партизанские дороги радистки Михайлиной проходили по Чехии, Словакии, Моравии.

Партизанская радистка В.И. Михайлина, 1944 г.

Увеличенная фотография

С 1945 по 1998 годы — в органах госбезопасности, служила и работала в правительственной связи в г. Саратове, «легенда» подразделения. Менялись названия должностей, подразделения и самого ведомства. Она оставалась бессменно телефонисткой. В своем деле была непревзойденным специалистом. Направления, обходы, транзиты, номера и имена абонентов — все было в ее памяти. Ее голос знали абоненты, безошибочно узнавали коллеги во многих регионах страны. У нее учились несколько поколений саратовских ВЧ-связистов. Учились не только премудростям обслуживания абонентов, но и отношению к делу, к людям.

За проявленное мужество при выполнении боевых заданий В.И. Михайлина награждена боевыми орденами и медалями, в том числе — правительственными наградами Польши и Чехословакии.

В тылу врага

В годы войны Саратовское управление НКВД-НКГБ также вело работу в тылу врага, за линией фронта. С начала 1942 года она стала проводиться территориальными органами госбезопасности под руководством специально созданного 4 Управления НКВД-НКГБ СССР.

По заданию 4 Управления саратовскими контрразведчиками подобраны, подготовлены и переданы в Центр 9 агентов-разведчиков для переброски в глубокий тыл противника.

Из архивной справки: «11 июня 1943 года из УНКГБ Саратовской области для выполнения особо важного задания НКГБ были направлены в тыл врага: Мясищев Николай Тихонович, контролер завода № 614, Голах Александр Харитонович, слесарь-механик завода № 272, Шилович Александра Степановна, студен­тка 3 курса Саратовского пединститута, Панов Валерий Иванович, механик за­вода № 572, Землянухина Ирина Федоровна, слесарь-бригадир завода № 306».

С первых месяцев войны территориальные подразделения НКВД командировали и наиболее опытных своих сотрудников в распоряжение центрального аппарата, откуда их направляли в тыл врага со спецзаданиями. Десятки саратовских контрразведчиков участвовали в выполнении специальных оперативных заданий в фашистском тылу.

Например, в августе 1941 года один из саратовских контрразведчиков — старший лейтенант Гусев — в составе оперативной группы центрального аппарата НКВД направлен для выполнения спецзадания в тыл врага на территорию Смоленской области. Выполнив задание, группа возвратилась в Москву с ценными разведывательными материалами. В сентябре 1943 года Гусев вновь был направлен на территорию оккупированной Гомельской области, где выполнял задание по выявлению вражеской агентуры, проникшей в партизанские отряды. В 1944–1945 годах он дважды направлялся в тыл противника на территорию Польши и Чехословакии для выполнения разведзаданий. Активно действовали на оккупированной врагом территории Брянской области оперативно-чекистские группы, на их основе сформировалось мощное партизанское соединение под руководством Героя Советского Союза контрразведчика Дмитрия Васильевича Емлютина, который, начиная с 1944 по 1957 годы проходил службу в органах госбезопасности на территории Саратовской области, возглавляя в управлении НКГБ-МГБ-КГБ самое засекреченное подразделение, которое именуют «тайная стража».

Д.В. Емлютин (в центре) среди партизан, 1943 г.

Увеличенная фотография